Голова девочки по-прежнему ныла, и точно железные молоты ударяли по ней. Все
тело ломило, и она едва сознавала действительность. И только когда свет и тепло охватили ее, Тася впервые вполне сознательно поняла, где она находилась.
Неточные совпадения
Галдевшая у печей толпа поденщиц была занята своим делом. Одни носили сырые дрова в печь и складывали их там, другие разгружали из печей уже высохшие дрова. Работа кипела, и слышался только треск летевших дождем поленьев. Солдатка Аннушка работала вместе с сестрой Феклистой и Наташкой. Эта Феклиста была еще худенькая, несложившаяся девушка с бойкими глазами. Она за несколько дней работы исцарапала себе все руки и едва двигалась:
ломило спину и
тело. Сырые дрова были такие тяжелые, точно камни.
Ноги
ломило, все
тело было разбито, но голова горела, и физическая усталость не подавляла лихорадочно работавшей мысли.
Устал он, выбился из сил, взодрав за нынешний день чуть ли не целую десятину земли; ноет у него все
тело,
ломит руки, трудно разгибать и сгибать спину, а он, небрежно болтая ногами, знай заливается во всю грудь...
С устатку у него
ломило кости и
тело обняла разымчивая лень. Надо бы посмотреть, что делает сын, но старик вытянул ноги, опёрся спиною о стену и, полузакрыв глаза, глубоко вдыхал тёплый воздух, густо насыщенный запахами смол, трав и навоза.
Голова болела от вчерашнего пьянства,
тело всё
ломило, словно в горячке…
Гордая, чистая девушка
сломила себя и пришла отдать свое
тело, чтоб получить четыре тысячи, необходимые для спасения ее отца. А ей вдруг взять, да ответить — «с интонацией, с какою только купчик умеет сказать...
Этот восьмиверстный переезд на возу, который чуть волокла управляемая бабой крестьянская кляча, показался Форову за большой путь. С седой головы майора обильно катились на его загорелое лицо капли пота и, смешиваясь с пылью, ползли по его щекам грязными потоками. Толстое, коренастое
тело Форова давило на его согнутые колена, и ноги его ныли, руки отекали, а поясницу
ломило и гнуло. Но всего труднее было переносить пожилому майору то, что совершалось в его голове.
Шеметов ловко дернулся и охватил Борисоглебского. Началась борьба. Шеметов, ловкий и стройный, искусно увертывался от попыток Митрыча
сломить ему спину.
Тела переплелись, напрягшиеся крепкие мышцы оставляли на коже красные следы. Митрыч с силою налег на Шеметова, тот увернулся и брякнул Митрыча наземь, но Митрыч уж на земле подмял его под себя.